иерей Святослав Шевченко. Существует ли православная журналистика?

Религиозная принадлежность и воцерковленность не могут гарантировать качества журналистского текста, главная составляющая религиозной журналистики – профессионализм и "нравственная доброкачественность", к такому выводу пришли участники семинара, – сообщает РИА Новости.

Вот и мне хотелось бы дистанционно вступить в дискуссию, тема которой мне очень небезразлична. Ну, во-первых, хотелось бы поддержать позицию автора книги "Религиозное измерение журналистики" Александра Щипкова, который обратил внимание на то, что на качество таких материалов влияет религиозный опыт журналиста: "Неважно, о чем он пишет, но важен его уровень религиозности. Иногда берешь тексты очень опытных журналистов с огромным жизненным опытом и уже немолодых людей, которые не так давно пришли к вере и которые неизбежно начали высказывать свое мнение о Церкви и религиозных процессах. Но градус их веры – младенческий или подростковый, и это видно между строк".

Тут, на мой взгляд, речь идет о степени погруженности в тему. Журналист может быть профессионалом с дипломами и кубками различных конкурсов на полке, но он может быть просто не в теме. И мне с такими людьми нередко приходится встречаться. А погрузиться в тему может только тот, кто имеет хоть какой-то религиозный опыт, а не только умеет свечки перед иконой ставить.

Проблема современной журналистики заключается в том, что СМИ стало этаким конвейером новостей, интервью, публицистики. От этого зависит рейтинг, а следовательно заинтересованность рекламодателей, инвесторов и т.д. Редакция дает корреспонденту короткое время на подготовку материала, который по этой причине пишется по верхам, без владения терминологией.

"Сама по себе воцерковленность не может быть гарантией качества журналистских текстов", – заметил протоиерей Максим Козлов, зампред церковного Учебного комитета. С этим тезисом трудно не согласиться, поскольку это как дважды два. Баба Маруся из свечной лавки, естественно, ничего путнего не напишет. Для этого необходим навык написания журналистских материалов. Отсюда можно вывести формулу: воцерковленность + навык = православная журналистика.

Но вот с последующей мыслью отца Максима готов серьезно поспорить: "Может ли быть религиозной математика? Есть верующие математики, филологи, строители. Но зубы, например, мы пойдем лечить, прежде всего, к профессионалу, а не к молитвеннику". Этот довод любят приводить апологеты, считающие, что православной журналистики, как таковой, не существует. Предлагаю посмотреть на этот вопрос с духовно-лингвистической стороны. Словосочетание "православный стол" – это несомненно оксюморон, но, в тоже время, "православная книга", "православный сайт", "православная газета", "православное радио", "православная передача" – не режет нам ухо, потому что звучит органично.

По моему мнению, православным может быть все, что содержит в себе евангельский дух, который распространяется через слово. Все это есть у книги, сайта, газеты, журнала, радиоканала, телевизионной передачи. А у стола, врача, сантехника – этого нет, потому что главные их функции в другом: это быть подставкой, лечить и чинить. В этой связи считаю, что уместно в употреблении словосочетание "православный учитель", например, применительно к педагогу воскресной школы, богословских или катехизаторских курсов.

И кто решил, что православными могут быть только молитвы и песнопения? Ведь православное христианство оно не заканчивается для человека с выходом из храма.

К тому же, если отказать журналистике в разрешении на эпитет "православная", то по аналогии мы должны запретить и остальные словосочетания с этим эпитетом, например, "православная литература". Но ведь есть же такое явление как "медицинская литература" – почему мы тогда должны отказываться от православной? Предвижу возражения, дескать, ну, нет же такого явления как "медицинская журналистика"...

Думаю, здесь есть весомый аргумент. Такого явления нет, потому что медицинская наука – касается лишь отдельных специалистов, то есть из-за специфики темы она интересует лишь узкую группу людей. Это и тормозит развитие этого явления. В тоже время православное христианство – универсально и касается каждого человека, отвечая на вопросы математиков, врачей, сантехников и прочих.

К тому же, за последние несколько лет сформировалась целая плеяда журналистов, пишущих в разрезе православного христианства. Это именно православная журналистика и не нужно этого стесняться.

Ну, и напоследок, хотелось бы возразить еще одному спикеру семинара архимандриту Савве (Тутунову). "Труд профессиональных журналистов необходимо отличать от труда блогеров, даже несмотря на то, что последних могут читать более трех тысяч человек, и они могут восприниматься читателями в качестве журналистов", считает священнослужитель. – "Написать у себя что-либо в фейсбуке или твиттере может каждый. Но это не является журналистикой". Получается, что журналист это тот, кто зарабатывает себе на жизнь журналистикой?

Ну, во-первых, я бы начал с того, что отделил бы социальные сети от блогов. Это все-таки разные вещи. Особенно Твиттер не может по определению служить для этих вещей. Это скорее цитатник, блокнот ссылок. Например, тот же Живой журнал – это платформа для полноценных журналистских материалов. Кроме этого, нужно различать и характер публикаций.

Если кумушки судачат о том, что приготовить на обед или кто-то ноготь в магазине сломал – то это, конечно, не журналистика. Но когда человек пишет реальный репортаж с места событий, с комментариями очевидцев или полновесный обзорный материал, вскрывающий социальную проблему – что это как не журналистика? Поэтому даже рискну назвать блогеров – неожурналистами.