Не надо брать ношу, которую мы не сможем понести: Священнослужители о сирийских беженцах
Источник: Regions.Ru
Член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) Максим ШЕВЧЕНКО просит президента Владимира Путина разрешить принимать сирийских беженцев в Россию. Об этом он подготовил соответствующее письмо. Как 
рассказал Шевченко газете "Известия", речь идет в первую очередь о сирийских черкесах, переселившихся с Кавказа еще в конце XIX века.
рассказал Шевченко газете "Известия", речь идет в первую очередь о сирийских черкесах, переселившихся с Кавказа еще в конце XIX века. Черкесы исторически проживали в России. "Это народ Кавказа, но многие были вынуждены уехать в конце XIX века из-за Кавказской войны. Это наши соотечественники, коренной народ Краснодарского края, Адыгеи. Если бы Россия официально признала их право на переселение, она бы закрыла страшные страницы Кавказской войны", – считает член СПЧ.
По его мнению, Россия могла бы принять 5-10 тыс. черкесов из 80 тыс. представителей этого народа, находящихся в Сирии. На Кавказе много свободных земель, для них может найтись место в Адыгее, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии и Краснодарском крае, полагает Шевченко.
При этом, по его словам, Центр противодействия экстремизму МВД "считает, что это представляет угрозу". "Хотя у этого народа высокий уровень гражданско-социальной ответственности", – утверждает Шевченко и добавляет, что сирийские черкесы – это население сельское, соответственно, наплыва беженцев в столицу ожидать не стоит.
В свою очередь ряд экспертов призывают проявлять осторожность в этом вопросе, подчеркивая, что никто не гарантирует, что среди этих беженцев не будет радикально настроенных граждан. И уж если вывозить сирийцев, то русскоговорящее население – это порядка 10 тысяч человек.
Regions.ru попросили священнослужителей прокомментировать инициативу Шевченко.
Протоиерей Сергий РЫБАКОВ, доцент кафедры теологии Рязанского госуниверситета, председатель отдела религиозного образования Рязанской епархии:
Принимать беженцев, как это делает Европа, нам сейчас ни в коем случае нельзя. У нас и так своя ситуация сложная, мы ее только-только пытается стабилизировать. На Кавказе продолжаются столкновения с бандитами, – хотя, слава Богу, это идет на спад. И обострять обстановку масштабным принятием новых беженцев, – которых, кстати, у нас сейчас хватает, с Украины тысячи людей бегут к нам, – не стоит.
Украинцы близки нам по менталитету и родственным связям, у нас с ними большая совместная история, и их к нам перебралось уже около миллиона человек. А вот сирийские черкесы тесной связи с Россией давно не имеют, у них свой менталитет, они укоренены уже в Сирии. Так что сейчас не надо брать на себя ношу, которую мы не сможем понести. Всегда нужно исходить из реальных возможностей. Да, мы можем посочувствовать сирийцам, оказать помощь, что мы и делаем – оружием и гуманитарными грузами.
И еще интересно: когда на нашу страну идет враг, у нас все как один встают на защиту отечества. У нас не было массовых переездов, миграции в другие страны. Наоборот: шел массовый поток в военкоматы, собирались добровольные отряды, дивизии. И меня удивляет в нынешней ситуации с сирийскими беженцами: почему здоровые мужчины бегут из своей страны, а не берут в руки оружие и доблестно не сражаются на своей территории за свое благополучие?
Нам надо исходить из соображений безопасности и сложной внутренней экономической ситуации. И сейчас как можно меньше надо предпринимать опасных и возможных действий, которые могут дестабилизировать обстановку.
Протоиерей Андрей СПИРИДОНОВ, клирик храмов Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке и святителя Митрофана Воронежского на Хуторской в Москве:
Если автор этой инициативы говорит исключительно о черкесах, которые действительно в XIX веке были вынуждены бежать из России – это заслуживает внимания. И если их возвращение будет под определенным жестким контролем, то почему нет.
Другое дело, что сейчас много иных опасностей. У нас и так нестабильная обстановка на границе с Украиной, возрос оборот оружия на границе с Новороссией. Нам бы с этим разобраться.
Европа, конечно, получила по полной программе то, что сама спровоцировала вместе с американцами. В Евросоюз хлынули сотни тысяч беженцев, и кого там только нет. А у этих людей менталитет иной, и ведут они себя не как европейцы.
А нам не годится открывать ящик Пандоры и принимать всех сирийцев. Россия всегда готова была принять разные народы, но это подразумевало их встраивание в нашу культуру. Но такое количество беженцев встраиваться в нашу культуру не будет.
Протоиерей Александр ИЛЬЯШЕНКО, настоятель храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря на Новослободской:
Людям помогать – дело доброе, но это не так-то просто – выделить ту же землю, например. Это огромная подготовительная работа. Чтобы принять десять тысяч людей, нужно обеспечить их жильем, медицинским обслуживанием, работой. Это задача государственного масштаба, требующая больших финансовых вложений и понимания поставленной задачи – хотя бы для того, чтобы деньги банально не растащили по дороге. Да и люди должны понять – их принимает другая страна, и нужно в ней жить по ее законам и сложившимся традициям. Все это непросто. Да и представители МВД не напрасно говорят, что могут быть весьма нежелательные последствия.
Одно дело намерения, а другое – реальная государственная программа, которая решает поставленные задачи, а не создает новые трудности.
Так что нужна большая организационная, исследовательская, научная работа – из-за того, что мы примем какие-то ошибочные решения, не должно получиться "как всегда". Должно получиться хорошо, а в этом случае нужно как следует подумать. Если привлекут специалистов, ученых, занимающихся этой проблематикой, решение, наверное, найдут. Но оно не должно сводиться к росчерку пером на бумаге.
Игумен СЕРАПИОН (МИТЬКО), заместитель председателя Синодального миссионерского отдела, член Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви:
Максим Шевченко известен своей симпатией к народам Кавказа, поэтому нет ничего удивительного в том, что он сделал такое предложение.
Во время Кавказской войны черкесы (а под ними в ту пору подразумевались еще и адыгейцы), оказывали ожесточенное сопротивление продвижению Российской империи на Кавказе. Следствием этой войны стало переселение значительной части черкесов на территорию Османской империи, в которую тогда входила Сирия. Значительная часть черкесов интегрирована в те сообщества, где живет. Например, лауреат Нобелевской премии турецкий писатель Орхан Памук – этнический черкес.
Уже несколько раз поднимался вопрос о признании черкесов, живущих за пределами нашей страны, коренным народом, и даже поступало предложение признать геноцид черкесского народа. В ответ неоднократно высказывались опасения, что возвращение этого населения на Кавказ после почти двухсотлетнего пребывания за рубежом может изменить этническую карту Кавказа, привести к межнациональным и межконфессиональным конфликтам, в том числе к конфликтам с мусульманским населением. За столь продолжительное время культура и менталитет этих людей могли измениться.
Возвращение, которое предлагает Максим Шевченко, может привести к переоценке истории нашей страны, а также открыть двери неконтролируемой миграции. Сейчас не существует точных данных, сколько потомков выходцев с Северного Кавказа проживает в Турции и странах Ближнего востока. Чаще всего называют цифру в несколько миллионов – иногда шесть или около того. Можно представить, какая репатриация этого населения может начаться после признания людей, переехавших с Кавказа в XIX веке, коренным народом России, и к каким последствиям привести.
Вместе с тем Россия всегда открыта для людей, подвергающихся притеснениям у себя на Родине. Однако вопрос об этом нужно решать поэтапно, оказывая предпочтение группам, которые в наибольшей степени подвергаются дискриминации, и чье существование там представляет для них опасность. Прежде всего это русскоязычные жители Сирии, потомки от смешанных браков.
Кроме того, удивительно, что Максим Шевченко не говорит о сирийских христианах. До известных событий Сирия была страной, где христианское население обладало значительными правами и составляло, по разным оценкам, 20-25% населения. Начало боевых действий в Сирии привело к геноциду христиан и массовой миграции их из страны. Думаю, Россия может открыть свои двери сирийским христианам, – тем более, что они – тоже часть нашей истории.
В XIX – XX веках Российское государство спасло от преследования огромное количество армян и сирийцев, которые также переезжали в нашу страну. Российское государство оказывало поддержку не только христианам из стран Ближнего Востока, но и другим преследуемым религиозным меньшинствам. Так, например в этот же период в Россию переселилось немалое количество езидов.
Конечно, принимая беженцев из стран, где идет война, наше государство не должно жестко увязывать возможность иммиграции с религиозной принадлежностью, но было бы естественно, что страна с преобладающим христианским населением более открыта людям, обладающим сходной культурой и традиционными ценностями.
Иерей Святослав ШЕВЧЕНКО, клирик кафедрального собора Благовещенска:
О видном общественном деятеле Максиме Шевченко известно, что он лоббирует интересы определенных кругов кавказских регионов. У него среди знакомых много исламских деятелей.
Естественно, можно понять органы правопорядка, которые не одобряют эту инициативу. А если действительно среди этих так называемых черкесов окажутся члены ИГИЛ? Это было бы логично со стороны террористической группировки – узнав о таком "окошке", заслать к нам единомышленников. Что будет потом, догадаться нетрудно. Поэтому эту идею я считаю абсурдной.
Недавно я видел ролик: в центре Парижа в автобусе едут иммигранты и скандируют "Аллах Акбар" – не хочу, чтобы в России было так же. Скорее, нам нужно помогать сирийским христианам, которых вырезают семьями, и чьи храмы взрывают. Вот им помощь, политическое убежище необходимо. А что касается остальных беженцев, в их отношении лучше, как мне кажется, каких-то громких заявлений не делать. Зачем нам лишние проблемы?
Европа сегодня пожинает плоды присутствия своего военного контингента на Ближнем Востоке. К тому же военных действий в активной фазе в Сирии нет. Почему беженцы хлынули именно сейчас? У меня впечатление, что это спланированная операция.
И зачем России вмешиваться в эту ситуацию? У нас есть свои беженцы. Это наши братья по вере, культуре, истории – украинцы, у которых сейчас дела идут неважнецки. Помогать в первую очередь нужно им. К чему нам чужие мусульмане? У нас есть свои.
На примере европейских государств мы видим, что эти ребята из арабских стран не интегрируются. В Лондоне уже самое распространенное имя Мухаммед, и там огромное количество мечетей. Зачем это нам? В Татарстане мечети с храмами мирно соседствуют, а в Сирии христиан режут, распинают на крестах.
Думаю, не нужно идти на поводу у таких ангажированных заявлений.
Иерей Вячеслав КОЧКИН, благочинный Адамовского округа Орской епархии, руководитель отдела по взаимодействию с лечебными учреждениями Орской епархии, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы п. Адамовки:
Мне трудно понять, чем руководствуется Максим Шевченко. Война в Сирии идет не первый год, и только сегодня почему-то вспомнили, что там частично есть наш народ.
Под видом черкесов, наших былых соотечественников, к нам поедут те, кто подорвет стабильную ситуацию в стране. И куда Шевченко хочет переселять приезжих? Территория Северного Кавказа очень ограничена, а если эти люди занимаются сельским хозяйством, им нужна земля. К тому же придется их трудоустраивать, а с трудоустройством на Северном Кавказе у нас тоже все очень сложно.
Все-таки в этой ситуации нам нужно больше думать о том, как прекратить военные действия в самой Сирии, а не о том, как принять беженцев в огромном количестве. Вот это было бы самым разумным с нашей стороны.
Священник Филипп ИЛЬЯШЕНКО, клирик храма святителя Николая в Кузнецкой слободе, заместитель декана исторического факультета ПСТГУ, кандидат исторических наук, доцент:
То, что мы знаем из СМИ о местностях, охваченных военными действиями, или о тех, где они прекратились, конечно, ужасает. Человеку с семьей, детьми оказаться в таком положении очень страшно. Поэтому этим людям хочется помочь, что не так-то просто. Сирийские беженцы – носители чужой культуры, все-таки культура Сирии чужда традиционной русской. Это не те люди, которые готовы сразу оставить свою культуру и проникнуться чужой. У них другая задача – убежать от войны.
Мне кажется, принимать представителей чужой культуры опасно, а чужой религиозной культуры опаснее в десять раз. В Европу они бегут десятками тысяч, и понятно, почему. Ливия, Сирия – страны не бедные, и уровень жизни там высокий. Так что их жители, выбирая, куда им деться, бегут не в холодную и, судя, по всему суровую Россию, а туда, где теплее и комфортнее. Что это принесет Европе, мы увидим в ближайшее время. Нужно ли заманивать их сюда, если они не особенно того и хотят – большой вопрос. Это создаст очаги напряженности – даже если мы говорим о дальней родне наших сегодняшних соотечественников, которые по тем или иным причинам оказались за пределами нашего государства. Едва ли эти люди хранят особое теплое отношение к своей прародине. Их придется адаптировать к нашим условиям. Я не говорю уже про психологическую адаптацию – с этим у нас успешно справляются специалисты МЧС. Нужна адаптация социальная, экономическая и, прежде всего, культурная.
Исмаил-хаджи БЕРДИЕВ, председатель ДУМ Карачаево-Черкесии, председатель Координационного центра мусульман Северного Кавказа:
Нам всегда приходится расхлебывать кашу, заваренную американцами, потому что мы – другие люди. У нас другая душа, мы сердобольные и всех прощаем.
Что касается сирийских беженцев, то если будут среди них желающие переехать в Россию, мы никому не откажем. Кстати, именно для тех черкесов, о которых говорит Максим Шевченко, была уже создана программа по репатриации. В Карачаево-Черкессии, Кабардино-Балкарии, Адыгее для них даже городки построили с мечетями, но желающих было очень мало. Если появятся сейчас, мы их примем, это же наши люди.
Но если под видом беженцев к нам будут идти террористы, такие "беженцы" нам не нужны. Мы от своих террористов с трудом избавляемся, зачем нам еще? Так что надо быть бдительными, проверять каждого приезжающего.
Ришат-хазрат ДАВЫДОВ, Имам Тульской области:
Да, черкесы – это коренной народ Кавказа. Но если предложение Шевченко примут, силовые органы получат серьезную нагрузку. Ведь под видом беженцев к нам могут просочиться террористы ИГИЛ. А у нас на Кавказе до сих пор обстановка не урегулирована до конца. Там своих террористов хватает. Да, сирийских беженцев жалко, хочется оказать им помощь. Но торопиться с решением не надо, а то получим вместо мирного населения готовых боевиков.
Конечно, возмущает, что нам приходится решать проблему, созданную американцами. Именно они поддерживали и спонсировали тех террористов, от которых сейчас в Европу бегут люди. И я думаю, американцам выгодно ИГИЛ. Иначе зачем США до сих пор их финансируют?
Семен ЛИВШИЦ, Председатель Местной еврейской религиозной организации ортодоксального иудаизма города Орла "Центр "Шалом":
Многие высказывания Шевченко, как мне кажется, носят антисемитский характер – хотя сам он говорит, что это не так
Если уж принимать мусульман, так тех, кто живет в бывших советских республиках – Узбекистане, Казахстане, Киргизии. По крайней мере, это бывшие граждане Советского Союза. Что же касается черкесов из Сирии, они уехали больше века назад. Тогда, получается, и армяне со всего мира могут вернуться в Россию? Да мало ли кого за эти годы раскидало по свету – теперь всем им нужно вернуться? У этих людей там семьи, да и вообще за прошедшие столетия их количество возросло многократно. Уехали пять тысяч, а сейчас миллионы. Их всех что, по этому принципу возвращать? Да ни в коем случае.
Я считаю, это неправильная позиция – возвращать тех, кто давно разорвал всякие отношения с Россией. На каком основании? Я категорически против.
Роман СИЛАНТЬЕВ, Исполнительный директор Правозащитного центра Всемирного русского народного собора:
Предложение популистское и неуместное. У нас с беженцами как раз "все в порядке": несколько миллионов беженцев с Донбасса. У нас по всей стране расселяются люди, которые бегут от войны.
А черкесы, кто хотел, давно могли приехать в Россию. В свое время была программа по возвращению адыгов, и желающие спокойно приехали.
Вдобавок среди беженцев может оказаться много террористов. Как мы видим на примере тех же адыгов, среди них активно действуют вербовщики. А проверить проверить прибывающих на принадлежность к террористическим организациям будет очень сложно.