Международный форум православных парламентариев обсудит в Москве проблемы, с которыми сталкивается демократия на Украине и в других "проблемных" странах мира. В преддверии открытия XXI генеральной ассамблеи 
Межпарламентской ассамблеи православия (МАП), которая пройдет 26-30 июня в Москве, о наиболее актуальных и острых вопросах, которые планируют обсудить на этом форуме представители парламентов 27 стран, РИА Новости рассказал президент Международного фонда единства православных народов, политический советник МАП, професор Валерий АЛЕКСЕЕВ. Беседовала Марина Борисова.
– Главная тема форума – "Парламентская демократия – Православие: ценности и смыслы" – сформулирована слишком всеобъемлюще. Что конкретно планируют обсудить делегаты генассамблеи?
– Нужно еще раз уяснить, что такое демократия в современных условиях. Потому что мир сейчас столкнулся с вызовом ее дефицита, и то, что нам сегодня преподносится в рамках демократии, зачастую отнюдь ею не является – тому есть масса примеров. А православие представлено как раз в проблемных странах, там, где существуют большие социальные и политические проблемы, там, где идет переформатирование органов государственной власти и в целом всей государственной системы.
Это и Ближний Восток, и Восточная Европа – одна Украина сколько за собой потянет: это не просто вопиющий пример избитого выражения "двойные стандарты", а вообще какое-то злое торжество лицемерия. И, конечно, будет затронута тема: как приложить само понятие "демократия" к событиям, которые происходят на Украине.
Украины касается и вся наша повестка, связанная с христианством, с православием, потому что там религиозный фактор себя проявил и продолжает проявлять очень активно. И хотя главы официально действующих канонических христианских церквей пытаются сегодня дистанцироваться от политической повестки дня, от нее все равно никуда не уйдешь. Поэтому, я думаю, все эти проблемы будут обсуждаться на конференции и обязательно отразятся в итоговом документе.
И в ходе этой дискуссии мы непременно вновь вернемся к ценностям и смыслам. В конечном итоге всякая цивилизационная модель побеждает или проигрывает в результате того, насколько убедительны ее ценности и смыслы. История это не раз подтверждала.
– Выступления представителей каких стран, на ваш взгляд, могут вызвать наиболее острую дискуссию?
– На конференции будут представлены страны Ближнего Востока – и Сирия, и Ливан, и Палестина, и Египет. Там, где когда-то и зародилось христианство, сегодня происходят очень сложные процессы.
– А с Украины?
– С Украины мы тоже ожидаем депутатов. По крайней мере, та делегация, которая была сформирована в прошлом году, еще до переворота, ныне действующим парламентом, подтвердила свои полномочия.
Будет представлена, мы надеемся, и Молдова. Мы ждем и делегацию Болгарии, хотя там в ближайшее время ожидаются парламентские выборы. Кстати, политический кризис, с которым столкнулась Болгария, тоже не в последнюю очередь связан с Украиной: из-за украинского кризиса правительство премьера Орешарски под давлением европейских и американских "ястребов" приняло решение о приостановке строительства газопровода "Южный поток", который должен перенаправить транзит российского газа в Европу в обход Украины, и это вызвало острый политический кризис. А ведь там – парламентская демократия и правительство формирует партия, победившая на выборах в парламент.
– А насколько велико влияние православных парламентариев в странах Восточной Европы, учитывая все разнообразные политические веяния последних десятилетий и все национальные и конфессиональные проблемы?
– В посткоммунистических странах Европы очень многое сделано для возрождения православия, построены тысячи и тысячи храмов, монастыри. И многие прагматично настроенные политики уже ждут результата. Какого? Ну, скажем, высокого уровня нравственного здоровья общества – чем больше храмов, тем меньше тюрем. Но ведь такой прямой зависимости не существует.
Так и от деятельности нашей политической организации наивно ждать немедленных результатов: вот сейчас православные депутаты на своей межпарламентской ассамблее выработают какие-то рекомендации и сразу в мире все изменится. На самом деле, такой прямой связи нет и быть не может.
Но важное опосредованное влияние, безусловно, существует. Потому что все документы, все резолюции и вся деятельность Межпарламентской ассамблеи православия – а это политическая, я подчеркиваю, организация – тем не менее ставят во главу угла христианские, православные ценности, таким образом делая политику более моральной, насколько это сегодня вообще возможно в нашем сложном и противоречивом мире. Поэтому я считаю, что уже сам факт присутствия ее в политической палитре европейских и мировых политических организаций очень важен.
Может быть, не всегда ее резолюции, ее решения принимаются к исполнению парламентами тех или иных стран, но они формируют точку зрения, формируют позицию, призывают не делать определенных вещей ни при какой погоде, какие бы политические штормы вокруг не бушевали. Не всегда, конечно, нас слушают, но ведь и Организацию Объединенных Наций тоже не всегда слушают. Так что, что можем, мы делаем. И уже это не бесполезно.
– Вы были в числе создателей Межпарламентской ассамблеи православия и вот уже более 20 лет активно участвуете в ее работе. Что изменилось за эти годы?
– Количественно организация растет. Если на старте, 21 год назад, в ней было порядка полутора десятков стран, то сегодня в два раза больше. И если мы начинали только на востоке Европы, то сегодня все европейские страны в той или иной мере участвуют в деятельности нашей организации. И не только европейские.
Вот уже несколько лет в нашей работе принимают активное участие депутаты из Соединенных Штатов, Канады, Африки. Мы заключили договор о сотрудничестве с Панафриканским парламентом и с парламентами целого ряда африканских стран. В прошлом месяце руководство нашей организации побывало в Индию, где была встреча с политическим истеблишментом, с новым премьер-министром Моди.
Раньше как-то выпускали из внимания тот факт, что в Индии проживает очень много христиан. Как правило, это члены древних восточных церквей. Не все они являются канонически общепризнанными православными церквями, многие специалисты относят их к так называемым дохалкидонским, монофизитским церквям. Но среди них есть очень крупные, как, например, Армянская церковь. Мы наладили контакты с Коптской и Эфиопской церквями – к ним принадлежат многие парламентарии Эфиопии и Египта.
Так почему бы нам не иметь такие контакты и с политическим истеблишментом Индии, где тоже есть чада древних восточных церквей, таких как, например, Малабарская церковь, которая была основана еще апостолом Фомой? Или Сиро-яковитская, Ассирийская и Халдейская церкви, которые сегодня существуют на Ближнем Востоке? Это древние апостольские церкви, которые имеют такую же историю, как Иерусалимская, Александрийская, или Антиохийская церковь, являющиеся общепризнанными канонически православными церквями.
И главное, на этом пространстве происходят изменения, которые обязательно в скором времени приведут к большим переменам во всем мире. Скажем, Индия. Мы прекрасно отдаем себе отчет в значении этой страны. Или Китай – там тоже начинает потихоньку развиваться православие: хотя православию в Китае много веков, но Китайская православная церковь, кстати, находящаяся в каноническом общении с Русской православной церковью, во времена культурной революции была в подполье.
И политический истеблишмент и священноначалие этих церквей, которые имеют определенное влияние на политическую систему этих стран, на депутатов своих парламентов, с большим интересом относятся к деятельности Межпарламентской ассамблеи православия и активно сотрудничающего с ней Международного фонда единства православных народов.
– С Европейским парламентом вы взаимодействуете?
– Да, мы много раз посещали его штаб-квартиру, были в Брюсселе, в Страсбурге. По основополагающим моментам у нас идет взаимодействие, мы приглашаем депутатов Европейского парламента – не только православных. Мы поддерживаем отношения со всеми христианскими силами в парламентских институтах. В 2011 году мы вместе активно работали над такой важной проблемой, как защита христиан от гонений. И сегодня эта тема еще более актуальна.
Кстати, она актуальна и для самой Европы, где существует масса примеров прямой дискриминации христиан, начиная с запрета нательных крестиков и прочих христианских атрибутов – икон, скульптурных изображений Христа и Богородицы.
Даже в таких искони христианских странах, как Италия, Португалия или Испания, либеральные власти в раже некоей абстрактной толерантности доходят до того, что в католических школах, которые имеют государственную сертификацию, предписывают ученикам и преподавателям убирать из публичных мест такие религиозные символы и атрибуты, как Священное писание. Это же абсурд, злой абсурд – в толерантной Европе вдруг такая агрессивная нетерпимость к тем самым духовным и культурным ценностям, которые образовали саму европейскую цивилизационную матрицу!
– А существуют какие-то аналоги Межпарламентской ассамблеи православия у парламентариев других конфессий? Или это уникальный опыт?
– У мусульман были попытки создать нечто подобное. По их инициативе мы стали контактировать с такой влиятельной в исламском мире организацией, как Исламская конференция (ОИК), которая существует уже несколько десятилетий. В ОИК, правда, до создания некоего "панисламского парламента" не дошли, но Парламентский союз у них есть. Он создавался на наших глазах, мы посещали его штаб-квартиру в Тегеране, принимали участие в некоторых совместных акциях: они посещали наши конференции в качестве гостей-наблюдателей, мы – их конференции в Бейруте, в Стамбуле.
Но накануне бурных событий "арабской весны" усилилось влияние экстремистского ислама ваххабитского, салафитского толка, и связи с нами были внезапно приостановлены. Это беспокоит и нас, и российский политический истеблишмент – то, что представители ислама уходят от диалога.
У протестантов есть Всемирный баптистский союз и есть депутаты-протестанты в парламентах – один только Турчинов чего стоит. Но организации мирового или хотя бы европейского уровня у них пока нет. Католики пытались создать такую организацию в 2000 году. Папа Иоанн Павел II под своим началом организовал всемирную встречу католиков – депутатов парламентов. В основном на ней были представлены Польша и Латинская Америка. Нас приглашали для консультаций. Но со смертью папы все остановилось. Возможно, это была его личная инициатива.
Но, в принципе, этот вопрос стоит на повестке, хотя и не на первом месте. Мы обсуждали его с некоторыми влиятельными католическими иерархами. В частности, мы встречались с кардиналом Милана Анджело Скола и он был удивлен, что у католиков до сих пор нет такой организации, как наша.
– Как вы считаете, деятельность МАП замалчивают в международном информационном пространстве?
– Думаю, замалчивают. С одной стороны, потому, что на Западе всегда смотрели на Восток с некоторым беспокойством, еще с Великого раскола христианской церкви в 1054 году. А сегодня к этому добавляются проблемы евроинтеграции.
Собственно говоря, она должна бы уже и завершиться – переходный период не может продолжаться так долго: с того момента, когда этот процесс запустили Роберт Шуман и Конрад Аденауэр, прошло уже почти 70 лет. Нам сегодня трудно сказать, предполагали ли отцы евроинтеграциии участие в ней Восточной Европы, которая тогда еще лежала в руинах после Второй мировой войны. Но тем не менее четыре православных страны – Греция, Кипр, Болгария и Румыния – являются сегодня членами Евросоюза.
Что это им принесло? Грецию и Кипр постигла финансовая катастрофа, та и другая страна – банкроты, они находятся под внешним управлением: Грецией управляют эмиссары из Брюсселя, которые контролируют расходование каждого цента, каждого евро, банковский сектор Кипра просто разрушен. О каком суверенитете можно тут говорить? А если нет хотя бы элементов суверенитета, то и о защите своей идентичности говорить не приходится. Поэтому сегодня православные народы там подгоняют под некие "общеевропейские ценности".
Еще хуже ситуация в двух других православных странах – Болгарии и Румынии, где вообще демонтирована, просто разобрана по винтикам национальная экономика. Это практически датируемые из Брюсселя республики. Там вообще бессмысленно говорить о сохранении и защите суверенности – раз практически нет национального государства, чем защищать идентичность? Вся система культуры, образования формируется в Брюсселе, датируется, оплачивается, а без этих важных институтов размывается и сама православная ментальность.
– А есть ли какое-то противостояние этим процессам со стороны православных?
– Конечно, все это встречает огромное сопротивление – и пассивное, и активное. В Греции постоянно идут уличные протесты, демонстрации. Там вообще произошли невиданные вещи – там в парламент прошли три коммунистических партии.
Такого никогда не было, хотя Греция – страна с богатыми левыми традициями, с богатой историей коммунистического движения. Такой разворот противоречит целям евроинтеграции. А ведь на очереди еще целый ряд беднейших европейских стран, и все они – православные: Украина, Молдова, Сербия, Черногория.
Какую православную страну мы ни возьмем, если она либо уже член Европейского союза, либо получила "дорожную карту", везде колоссальные проблемы, которых раньше не было. Встает вопрос: может, европейская интеграция в ее современном виде вовсе не та, что была провозглашена когда-то в послевоенной Европе? Может, она совершенно выродилась?
Многие эксперты называют в числе причин перерождения этого проекта американское влияние, и, я думаю, не без оснований. Не исключаю, для того, чтобы расколоть, ослабить такого мощного конкурента как Европейский Союз, туда запускают этот новый, совершенно чужеродный для Европы элемент.
Ведь изначально евроинтеграция задумывалась для консолидации экономик и политического пространства стран западных, и это был достаточно удачный проект. А тут в него стали запускать "новую кровь", которая совершенно несовместима с ним по своему химическому составу. Хотя опыт истории на протяжении веков не раз показывал тщетность подобных попыток.
Я вообще не понимаю, какие цели у Евросоюза. Размыть православную идентичность? Растворить ее? Очень возможно. Во всяком случае, основной питающей энергией переворота на Украине и нынешнего "майданного" правительства являются силы, деструктивные по отношению к каноническому православию на Украине.
А душой и запевалами Майдана вообще были униаты. И ни разу папа Франциск не дал оценки их действиям. А сегодня с их благословения и под аккомпанемент их молебнов осуществляется поход на восток. А ведь юго-восток Украины – это абсолютно православная территория, там нет и никогда не было ни униатов, ни католиков.
Вот вам идеологическое и духовное сопровождение так называемой европейской интеграции, вот под каким соусом Украину втягивают в Евросоюз. Как ее хотят интегрировать? Какими средствами? Югославию интегрировали, и что от нее осталось? Такая же ждет судьба и Молдову – она уже просто разорвана. Видимо, такая же судьба уготована и Украине.
И опять мы возвращаемся к ценностям и смыслам. Ведь в конечном итоге экономика существует для того, чтобы человек мог свободно творчески развиваться как личность. Каждый человек – это личность, более того, с нашей христианской, православной точки зрения он образ и подобие Божие. Господь наделил человека свободой воли, но для чего? Для того, чтобы творить добро. Таким образом, обсуждая актуальные проблемы демократии, мы выходим на онтологическое, философское, христианское понимание самого смысла нашего бытия.
