Как, когда и кому можно причащаться? Новый документ «Об участии верных в Евхаристии» комментирует инокиня Евгения Сеньчукова.
Архиерейское совещание, проходившее в Москве 2 и 3 февраля, одобрило документ Межсоборного присутствия «Об участии верных в Евхаристии». Инокиня Евгения Сеньчукова по просьбе «Правмира» комментирует новое положение о причащении.
Прорыв – кажется, с появлением этого документа в Русской Православной Церкви покончено с обязательным трехдневным постом перед причастием, который создавал массу проблем для желающих причаститься.
Я знаю немало людей, которые не были готовы причащаться каждое воскресенье или даже через воскресенье, потому что четыре постных дня в неделю (да еще и подряд) – явно требование не для мирян, которые о постническом житии никогда не мечтали.
В документе эта норма остается для тех, кто приступает к таинству несколько раз в год – для причащающихся еженедельно или несколько раз в месяц пост сокращается или вовсе упраздняется:
«Сложившаяся в наши дни практика, согласно которой причащающийся несколько раз в году постится три дня перед причащением, вполне соответствует преданию Церкви. Также приемлемой следует признать практику, когда причащающийся еженедельно или несколько раз в месяц, и при этом соблюдающий указанные Уставом многодневные и однодневные посты, приступает к Святой Чаше без дополнительного поста, либо сохраняя однодневный пост или пост в вечер кануна причащения».
В конечном итоге, этот вопрос оставляется на усмотрение духовника, но, по крайней мере, никто не сможет назвать еженедельное причащение ревностью не по разуму, прелестью и так далее.
Мне кажется, трехдневный пост перед редким причастием обусловлен еще и покаянной практикой. Отказ от участия в Евхаристии без удовлетворительных причин – а какие в наше время в крупных городах с десятками приходов могут быть удовлетворительные причины? – серьезное, как минимум, каноническое нарушение.
Пост, в данном случае, мог бы выступать своеобразной «компенсацией» неблагочестивого отношения к святыне.
О частоте Причащения
Еще более революционным стало признание права верующих причащаться, да еще и без поста, в течение Светлой седмицы и Святок.
«…Миряне призываются причащаться на литургиях Светлой седмицы. Имея в виду, что на Светлой седмице Устав не предусматривает поста и что Светлой седмице предшествуют семь недель подвига Великого поста и Страстной седмицы, – следует признать соответствующей каноническому преданию сложившуюся во многих приходах Русской Православной Церкви практику, когда соблюдавшие Великий пост христиане в период Светлой седмицы приступают ко святому причащению, ограничивая пост невкушением пищи после полуночи. Аналогичная практика может быть распространена на период между Рождеством и Богоявлением».
Случаи, когда людям отказывали в причастии в сплошные седмицы по причине того, что «поститься сейчас нельзя, а без поста нельзя причащаться», к сожалению, нередки. Между тем, в документе даже процитировано известное 66 правило Трулльского собора, согласно которому на Светлой седмице верные должны причащаться.
Здесь мы плавно подходим к теме «частое причастие».
Несколько лет назад из среды, по недоразумению именующейся «консервативной», звучали обвинения в «ереси сверхчастого причащения». Под «сверхчастоту» подходили самые разные режимы: от ежедневного участия в Евхаристии (что, на самом деле, редкость – очень немногим людям удается посещать литургию каждый день) до совсем уж расслабленного причащения раз в две недели.
Теперь, по крайней мере, верующим напомнили, что практический ответ на вопрос о частоте причащения для мирян менялся многократно, и как раз на последнем этапе истории Церкви (1931 год) ежевоскресное причащение было объявлено нормой.
«В частности, в 1931 году Временный Патриарший Синод в своем постановлении от 13 мая указал: «Пожелание касательно возможного частого причащения православных христиан, а для преуспевающих из них – и ежевоскресного признать приемлемым».
Некоторые миряне считают естественным и более частое участие в Таинстве. Думается, это актуально только для церковных работников – прочие просто не успевают посещать храм ежедневно – да еще для людей, чья жизнь сконцентрирована вокруг храма (монашествующие или глубоко благочестивые миряне).
В любом случае, это слишком индивидуальный вопрос, чтобы подробно разбирать его в документе. Он уж точно должен решаться лично духовником и чадом.
Мне уже не единожды встречались люди, искренне считающие, что вопрос о частоте причащения – абсолютно индивидуальный, до такой степени, что и духовник здесь нисколько не нужен: «А священник спрашивает у своего духовника, сколько раз он может причаститься?»
Я не соглашусь. Иерархия и послушание в Церкви все-таки есть – и это нормально. Священник служит литургию с благословения своего епископа. Мирянин участвует в литургии с благословения священника. Тем более, мирянин в выборе духовника (по крайней мере, в больших городах) более свободен.
Выбор духовника – это во многом, ответственность самого пасомого. Так что позиция документа представляется сдержанной и корректной.
О Евхаристическом посте
Лично мне не вполне понятна концепция Евхаристического поста, представленная авторами текста. Вроде бы, исторически Евхаристический пост сформировался как время воздержания от пищи и пития в день причастия:
«евхаристический пост в строгом смысле слова – полное воздержание от пищи и питья с полуночи до святого причащения».
Тогда откуда возникают шесть часов воздержания? Требование минимум шестичасового поста (в идеале – с полуночи) появляется, как верно замечено в тексте, в решении Священного Синода 1968 года и касается вечернего причащения:
«При совершении Божественной литургии Преждеосвященных Даров в вечерние часы воздержание для причащающихся от принятия пищи и пития должно быть не менее шести часов; однако, воздержание перед причащением с полуночи до начала данных суток весьма похвально, и его могут держаться имеющие физическую крепость».
Но дальше возникает недоумение:
«На не менее чем шестичасовую норму воздержания следует также ориентироваться при подготовке к причащению за Божественной литургией, совершаемой ночью (к примеру, в праздники Святой Пасхи и Рождества Христова)».
Но ведь праздничные Божественные литургии совершаются ночью как раз после того дня, когда по уставу литургия совершается вечером! Мне знакомы приходы, где в Рождественский сочельник постятся до вечера, зачем совершают вечерню с литургией Василия Великого, затем – постная трапеза, и очень скоро начинается новое богослужение, уже в воспоминание Рождества Христова (не говоря уже о хлебе, раздаваемом на литии во время всенощного бдения).
Сама логика Великой субботы – единственной постной субботы в году, согласно 64 Апостольскому правилу – предполагает вечернюю трапезу. Ведь запрет поститься в субботы касается не столько режима питания (едим ли мы пищу животного происхождения), сколько воздержания от пищи в течение целого дня – именно так понимался пост в древности.
Как комментирует епископ Никодим (Милаш): «Здесь говорится о сухом посте (сухоядение), когда воспрещается есть целый день до вечера, а вечером разрешалось принимать только строго постную пищу без рыбы».
Разумеется, сейчас мало кто постится по строгому уставу. Обычно в Великую субботу предлагается легкая трапеза после литургии Василия Великого, которую никто (почти: я знаю только об одном храме, где литургию Великой субботы служат с четырех часов дня) не совершает по вечерам.
Но есть достаточное количество верующих, которые стараются провести в посте как можно более долгое время – как правило, они подкрепляются вечером незадолго до ночного Пасхального богослужения, в согласии с древним Уставом.
Я могу ошибаться, но, кажется, совершение литургий наиболее значительных праздников – Рождества и Пасхи – ночью и фактическое отсутствие Евхаристического поста (только само время богослужения) между собой связаны. В течение многодневного поста люди очищали себя покаянием и воздержанием, а в сам день праздника пост отменяется вообще: день начинается с празднования – с Евхаристии.
О молитве
Несколько неожиданно смотрится в документе четко обозначенное молитвенное правило:
«Молитвенное правило обычно включает в себя каноны Спасителю, Божией Матери, Ангелу Хранителю и другие молитвословия».
Спору нет, «Последование ко Святому Причащению» – часть неизменная и обязательная. А вот по «Следованной Псалтири» сейчас готовится мало кто. Практика разнообразна: одному человеку благословляется чтение трех канонов с двумя акафистами, другому – трех канонов без акафистов, третьему – каноны дня, четвертому – вообще не каноны, а Священное Писание, а пятому предлагают ограничиться тщательным и вдумчивым чтением Последования.
Я не знаю, каким образом родилась именно такая формулировка, но мне кажется, вопрос личного молитвенного правила – в еще большей степени индивидуальный. В крайнем случае, можно было бы использовать более мягкую формулировку: «Наиболее распространено молитвенное правило, включающее в себя…».
Позволю себе высказать предложение, что чтение канонов было бы уместно как раз для тех, кто по тем или иным причинам не был на вечернем богослужении. Это было бы большим подспорьем для прихожан тех храмов, где нет постоянно пребывающего
священника – хорошо, если в большие праздники батюшка приедет…
О нечистоте
Вопрос о женской нечистоте – только частный случай темы нечистоты вообще, но всплывает постоянно именно он. Несколько лет назад «Правмир» предлагал вниманию читателей полемику инокини Вассы (Лариной) и священника Сергия Свешникова.
Сестра Васса отстаивает точку зрения, что сама постановка вопроса о нечистоте – рецидив дохристианского сознания и, по большому счету, противоречит христианскому богословию в принципе. Отец Сергий считает подобный подход поверхностным.
Проблема, на самом деле, непростая, и в документе предложен взгляд только с одной стороны – канонической.
«Каноны запрещают причащаться в состоянии женской нечистоты (2-е правило святого Дионисия Александрийского, 7-е правило Тимофея Александрийского). Исключение может быть сделано в случае смертной опасности, а также когда кровотечение продолжается длительное время в связи с хроническим или острым заболеванием».
Действительно, указанные правила категорически требуют очищения женщины, если она желает приступить к таинству. Но есть и другие тексты, в том числе и канонические.
Святитель Афанасий Великий в послании к Аммуну пишет:
«Удивляюсь же ухищрению диавола, что он, будучи развращение и пагуба, влагает, по видимому помышления чистоты. Но действуемое им есть более навет или искушение. Ибо, как я сказал, дабы отвлечь подвижников от обычного и спасительного попечения, и всем, как мнится ему, победить их, для сего возбуждает он такую молву, которая не приносит никакой пользы для жизни, а только пустые вопрошения и суесловие, которых уклоняться должно.
Ибо скажи мне, возлюбленный и благоговейнейший, что имеет греховного или нечистого какое-либо естественное извержение, как например, если бы кто восхотел поставить в вину исхождение мокрот из ноздрей и плюновение из уст. Можем сказать и о большем сего, о извержениях чревом, которые необходимы для жизни животного. Еще же, если по Божественному Писанию веруем, что человек есть дело рук Божиих, то как могло от чистой силы произойти дело оскверненное; и если мы род Божий, по Божественному Писанию Апостольских Деяний (17:28), то не имеем в себе ничего нечистого».
Авторитетные Апостольские постановления содержат в себе такое обращение к женщине:
«В самом деле, если ты, жена, думаешь, что в продолжении семи дней, когда бывает у тебя месячное, не имеешь в себе Духа Святого; то следует, что если скончаешься внезапно, то отойдешь не имеющею в себе Духа Святого и дерзновения и надежды на Бога. Но Дух Святой, всеконечно, присущ тебе, потому что Он не ограничен местом, а ты имеешь нужду в молитве, в евхаристии и в пришествии Святого Духа, как нимало не согрешившая в том».
Не менее известны слова святителя Григория Двоеслова:
«Нельзя в такое время и запрещать женщине принимать таинство святого причастия. Если она не осмелится принять его из великого почтения, это похвально; но, приняв его, она не совершит греха… Предоставьте женщин собственному уразумению, и если они во время месячных не осмелятся подходить к таинству плоти и крови Господних, следует похвалить их за благочестие. Если же они, привыкнув к благочестивой жизни, захотят принять это таинство, не следует, как мы уже сказали, им в этом препятствовать».
Почему в Предании возникает такое противоречие? Хотелось бы выяснить для начала то, что называется «намерением законодателя». Почему вообще возникают каноны о нечистоте? Это связано с юриспруденцией? С гигиеной? С религиозной практикой?
Возможно, на эту тему есть специальные исследования. И, разумеется, хотелось бы, чтобы в следующих редакциях были указаны различные точки зрения на данную деликатную проблему.
Об исповеди
«Готовящийся ко святому причащению совершает испытание своей совести, предполагающее искреннее раскаяние в совершенных грехах и открытие их перед священником в Таинстве Покаяния».
Много раз говорилось, что таинства покаяния и причастия одно к другому не сводится. Тем не менее, даже апологет непрестанного причащения преподобный Никодим Святогорец настаивает на необходимости исповедоваться перед причастием:
«Прежде чем причастится кто-либо, ему необходимо совершить должную подготовку, то есть он исповедуется духовному отцу, сокрушается, исправляется, умиляется, приобретает внимание к своей духовной жизни, предохраняется от страстных помыслов, насколько это возможно, и от всякого другого зла» (Книга душеполезнейшая о непрестанном причащении Святых Христовых Таин), «…Таинство Тела и Крови Христовых, с достодолжным приготовлением, т. е. сокрушением, исповедью, очищением чрез епитимию и потребным пощением; во-вторых, духовно и мысленно в уме и сердце».
Тут, правда, стоит оговориться: эти тексты написаны монахом. Для монаха непрестанное сокрушение о грехе и работа над его устранением с помощью исповеди духовному отцу нормальны и естественны. Для мирянина все это тоже желательно, но в реальности слабо осуществимо.
В идеальной ситуации монах находится в постоянном общении со своим духовным отцом. Выслушивая исповедь и назначая епитимью, духовник знает, что и кому он рекомендует. Вы знаете много мирян, которые находятся в такой связи со своими духовниками? Я – нет. А игры в «откровение помыслов» никакого отношения к благочестию не имеют.
Мне кажется оправданным для мирян подход епископа Троицкого Панкратия:
«На мой взгляд, если человек не чувствует каких-то тяжелых грехов, которые бы его вынуждали искать полноценной исповеди, ему не обязательно перед каждым причастием исповедоваться… Ничего страшного, если вы, причащаясь три или четыре раза в месяц, исповедуетесь всего два раза».
С другой стороны, очень важно и правильно, что в обсуждаемом документе необходимость обязательной исповеди для мирян объясняется чисто практическими соображениями:
«многие приходящие в храмы еще недостаточно укоренены в церковной жизни, в связи с чем подчас не понимают значения Таинства Евхаристии или не осознают нравственных и канонических последствий своих греховных деяний, исповедь позволяет исповедующему священнику судить о возможности допустить кающегося к принятию Святых Христовых Таин».
Рассуждения о том, что священник становится «стражем при Таинстве», мне кажутся надуманными. Он на то и поставлен как пастырь – оценивать духовное состояние верующего.
Далеко не каждый священник будет использовать свою власть для того, чтобы отогнать мирянина от Чаши. Смею предположить, что даже не половина. А вот обозначить границы допустимого для христианина – необходимо.
Если глубоко воцерковленным людям это кажется неверным, просто присмотритесь и прислушайтесь вокруг. Вы даже среди прихожан своих родных храмов легко встретите людей, которые считают, что пьянство – это христианская если и не добродетель, то невинная забава, ссылаясь на хрестоматийное «Руси есть веселие пити».
Огромное количество вполне верующих людей считают, что не блудить совершенно невозможно, потому что воздержание вредно для здоровья. Еще большее количество людей, регулярно посещающих храм, с огромным удивлением узнают о грехе гадания.
Это совсем не значит, что всех этих людей надо отлучать от Евхаристии. Напротив, возможно, Святые Дары их просветят и укрепят в борьбе с грехом. Но исповедь перед причастием позволит им понять, что между ними и Христом стоит грех. Не короткий пост. Не недочитанное молитвенное правило. А грех. Который, возможно, они и не поняли как грех.
Напоследок хотелось бы сказать, чего, на мой взгляд, в документе не хватает. Не хватает напоминания очевидной истины (видимо, из-за очевидности она и не внесена в документ), что литургия – дело общее. Цель и кульминация этого богослужения – соединение верных в единое Тело Христово. Остальное – частности, которые постепенно и по необходимости будут проясняться и уточняться.
Источник: Православие и мир
