Идея неприязни, идея ненависти никого и никогда на земле не облагораживала, особенно если эта ненависть направлена против братьев по духу и по крови. Неприязнь и ненависть разлагают и убивают подчинившихся ей, делают их добычей хищных соседей.
Украинство насаждалось в XIX веке вместе с идеями революционной демократии. У его истоков – польский псевдоисторик-мифотворец Духинский, малороссийский литератор Шевченко, историк Костомаров и масса менее известных культурных деятелей. Украинство, как и революционная демократия, было присуще лишь небольшой части жителей Малороссии. Ведь оттуда же и в то же время выходили более выдающиеся деятели русской культуры. В первую очередь это сонм выдающихся архиереев, ставших славой Русской Церкви, писатель Гоголь, выдающийся учёный Даль и множество других.
По сути, украинство служило той же цели, что и революционная демократия, – разрушению России. Отсюда – закономерный факт: многие деятели украинства были связаны с революционной демократией. Так, главный идеолог украинского национализма Дмитрий Донцов, автор культовой для укрофашистов книги "Национализм", с 1905 года был членом Украинской социал-демократической рабочей партии. С началом I Мировой войны, 4 августа 1914 года, возглавил Союз освобождения Украины, который был создан в Вене под эгидой австро-венгерского МИДа с совершенно прозрачными целями – путём заражения русских людей идеей украинства сделать их лояльными к Австро-Венгрии. В 1918 году Донцов работал в правительстве Скоропадского. Позднее он писал: "Единое спасение для Украины – это порвать культурную связь с Россией и пойти на выучку в Европу". Именно этим теперь и занят евромайдан.
Соратник Донцова Владимир Степанковский (член УСДРП с 1904 года) в 1916 году вступил в организованную в Швейцарии "Лигу нерусских народов России", был германским, позднее – британским агентом.
Обратимся и к стопроцентно авторитетной (в отличие от вышеназванных деятелей) для всех "свидомых украинцев" фигуре историка Михаила Грушевского. Он не шатался от украинства к революционной демократии, но осуществил их синтез, благодаря чему, так сказать, попал в политический тренд. С 1894 года во Львовском университете (на территории Австро-Венгрии) Грушевский возглавлял кафедру всеобщей истории. Здесь начал работать над главным своим трудом – пропагандистской антинаучной многотомной монографией "История Украины-Руси". В 1899 году Грушевский активно участвовал в создании Украинской национально-демократической партии. В 1914 году он переехал в Киев, где вскоре был арестован по обвинению в шпионаже в пользу Австро-Венгрии. После нескольких месяцев тюрьмы Грушевский был выслан в Симбирск. В 1917 году он избирается председателем революционной Украинской центральной рады, которая в начале 1918 года подписала сепаратный мирный договор с Германией и Австро-Венгрией. Покинув Киев вместе с оккупационными войсками, Грушевский в 1919 году создал в Вене Украинский социологический институт. В 1924 году вернулся в Киев по приглашению украинских властей, чтобы подвести теоретические основы под насаждавшуюся под руководством сначала Квиринга, а потом – Кагановича украинизацию. Здесь Грушевский тотчас был избран руководителем историко-филологического отдела Всеукраинской академии наук. С 1929 года – член АН СССР. С 1930 года работал в Москве.
К началу ХХ века в русском обществе созрело понимание, насколько опасна идея украинства для целостности России. Отметим следующий факт. Русский историк малороссийского происхождения Андрей Стороженко в 1911 году выступил в Киеве с докладом "Происхождение и сущность украинофильства". Известный публицист Михаил Меньшиков дал ему следующую оценку: "Из доклада и оживлённых прений выяснилась вся преступная, предательская подкладка мазепинской пропаганды. Это подземная война с нами, уже начатая двумя немецкими империями в виде подготовки к войне надземной. Не о "самостийной" Украине идёт речь, а об отторжении двадцати пяти миллионов малороссов под австрийско-польское иго".
В 1919 году Стороженко вынужден был покинуть Киев и эмигрировать. В 1925 году в Берлине вышла его книга с псевдонимом "Андрей Царинный" под названием "Украинское движение", где дана следующая меткая оценка: ""Украинцы" – это особый вид людей. Родившись русским, украинец не чувствует себя русским, отрицает в самом себе свою "русскость" и злобно ненавидит всё русское. Он согласен, чтобы его называли кафром, готтентотом – кем угодно, но только не русским. Слова: Русь, русский, Россия, российский – действуют на него, как красный платок на быка. Без пены у рта он не может их слышать. Но особенно раздражают "украинца" старинные, предковские названия: Малая Русь, Малороссия, малорусский, малороссийский. Слыша их, он бешено кричит: "Ганьба!" ("Позор!" – от польск. hańba). Это объясняется тем, что многие из "украинцев" по тупости и невежеству полагают, будто бы в этих названиях кроется что-то пренебрежительное или презрительное по отношению к населению Южной России".
Фундаментальное исследование этого феномена в 1912 году издал в Киеве действительный статский советник Сергей Щёголев с названием "Украинское движение как современный этап южно-русского сепаратизма". 15 мая 1919 года он был расстрелян по приговору Особой комиссии Киевского ЧК, таким образом, запечатлев истину своей кровью от руки богоборцев. Ощутите, дорогие читатели, разницу. Деятели украинства доживали свой век в славе и почёте – кто в СССР (Грушевский), кто в США (Степанковский), кто в Канаде (Донцов). А их оппоненты становились мучениками за Христа. Кто в духовном плане сильней, верующему человеку объяснять, думаю, не нужно.
В начале книги Щёголева даётся следующее определение: "Под южно-русским сепаратизмом, или отщепенством, мы разумеем попытки ослабить или порвать связь, соединяющую малорусское племя с великорусским. По тем средствам, с помощью которых сепаратисты стремятся к достижению своей цели, мы можем различать сепаратизм политический (государственная измена гетманов Выговского и Мазепы) и культурно-этнографический, или украинофильский (Костомаров, Кулиш)". Эксцентричный В.И. Ленин так отозвался о книге Щёголева: "Черносотенец бешеный! Ругает украинцев гнусными словами!". Согласитесь, дорогие читатели, что такая оценка от "вождя мiрового пролетариата" дорогого стоит – с ней может соперничать разве что знаменитая оценка, данная Лениным творчеству Достоевского.
Заметим закономерность: борьба против украинства, реакционная по своей сути (т.е. являвшая реакцию здорового национального организма на внешнюю провокацию), обозначилась перед очередным "натиском на Восток" со стороны западного мира. Сейчас происходит то же самое. Ведь нынешняя Украина нужна Западу в первую очередь в качестве плацдарма для НАТО.
Исходя из этой сверхзадачи Запад делал, делает и будет делать всё для поощрения русофобствующего украинства. Это сверхвыгодные инвестиции. Каждый потраченный на пропаганду украинства доллар может обернуться тысячей долларов чистой прибыли. Как показал евромайдан, а точнее, сотни участвовавших в нём боевиков-неофашистов, это не игра в бирюльки, а наисерьёзнейшая информационная война. И делать вид, будто она никаким боком нас не касается, не только глупо, но и преступно. Здесь не тот случай, когда можно не противиться злу.
К сожалению, украинство до сих пор не обличено и не осуждено Церковью как частный случай филетизма. Ведь на совести украинства куда больше преступлений, чем обличённые на Константинопольском Соборе 1872 года нарушения канонов со стороны филетизма болгарского.Что сделали болгары? Самовольно откололись от Константинополя, не убив при этом ни одного человека, не приняв участия в разрушении христианского государства, а лишь несколько ослабив могущество Османской империи.
Что сделали "свидомые украинцы"? Они сеяли ненависть к христианскому государству с Божиим Помазанником во главе. В 1917 году ими была учреждена самочинная Украинская церковная рада. Лишь благодаря энергичным действиям вновь избранного Патриарха Тихона и преданных ему архиереев удалось избежать явного раскола, который учинила часть отщепенцев под покровительством Петлюры, лишь в 1920 году. Возможно, многих вразумила мученическая смерть Киевского митрополита Владимира 25 января 1918 года. Ведь тогда церковные "украинцы", подчинившие себе Киево-Печерскую Лавру, взяли на себя грех Иуды Искариота. Именно они выдали своего законного архипастыря на растерзание большевикам, так как видели в нём не отца, не брата во Христе, а чужого – "москаля". Иуда Искариот ведь тоже не убивал Христа – он лишь показал, где Его можно схватить. Молчаливыми, неприязненными взглядами церковные "украинцы" проводили священномученика на голгофу, став через пролитие невинной крови соучастниками богоборцев.
В церковной службе Собору русских новомучеников митрополиту Владимиру посвящены следующие слова (из стихиры на "Господи, воззвах"): "Сей бо Владимiр новый, из виноградника своего изведён, за врата священныя Лавры Печерския, венчания Стефанова сподобляется, прощая и благословляя убивающих его, яко кроткий молитвенник о душах наших".
В ходе Гражданской войны церковное украинство присмирело, зато после неё вышло единым антирусским и антиправославным фронтом украинство политическое. Упрочиваясь все годы советской власти, оно, однако, несколько умерялось общегосударственным патриотизмом. Лишь в годы Великой Отечественной войны политическое украинство выступило в чистом виде – дивизии СС "Галичина" и бандеровских формирований. Нынешние укрофашисты – их духовные и биологические потомки. Почему они могут победить в развернувшейся на наших глазах политической борьбе? Потому что они воплотили в себе квинтэссенцию украинства – русофобию, возведённую в ранг религии. Почему в годы войны мало кто сравнился в зверствах над русскими мирными жителями с укрофашистами? Потому что для них это было своего рода священным жертвоприношением.
Понятно, что нынешняя Украинская Православная Церковь Московского Патриархата, самоуправляющаяся структура в рамках Русской Православной Церкви, явилась следствием компромисса времён распада СССР. Логика была простая: новоиспечённому независимому государству – независимую (от Москвы) Церковь. Но компромисс не может сохраняться вечно. Поэтому Церковь на Украине раздираема сегодня двумя силами. Одна – за более тесную связь с Русским миром, другая же – за разрыв с ним. Эта самая другая сила вытесняет из церковного обихода русский язык, заменяя "мовой", и политически поддерживает "свидомых украинце
Противоречия нарастают, но поспешные решения недопустимы: каждое из них может стать поводом для раскола. Остаётся одно – уповать на милость Божию да сражаться оружием слова против украинства, обличая его богоборческую сущность. Ведь если украинство выполняет (как это явствует из слов его идеологов) служебную по отношению к западной цивилизации роль, ясно, что и Украинской Церкви в чистом виде (а не в качестве части Русской Церкви) будет уготовано то же самое. Она призвана стать враждебным по отношению к Русскому миру фактором.
Разумеется, идеальным для разрушителей России вариантом станет прямое подчинение Украинской Православной Церкви Стамбулу, и закономерно следующее за этим общение с Римским первосвященником. Последним же этапом станет её поглощение Униатской "Церковью", как наиболее последовательной в отстаивании идеи украинства. Так замкнётся адский круг евроинтеграции Украины. Поэтому борьба против украинства есть борьба за Православие.
Уже более ста лет пророчески звучат слова из газеты "Галичанин" (орган Русско-народной партии в австрийской Галиции), опубликованные в 1908 году: "Для Руси не страшна никакая сила в мире, будь у неё только согласие и единство. Русь представляет в своём единстве такое могущество, что нечего ей опасаться с какой бы то ни было стороны. Но водворись в её недрах раскол, разделись она на мелкие части, поборивающие с ожесточением друг друга, как то бывало во время княжеского периода русской истории, тогда она не представляет никакой силы, и самый слабый враг может легко покорить её... Русь может быть уничтожена только Русью, и потому самопонятно, что самым большим и единственным врагом для Руси есть сепаратистическое движение, имеющее целью разделить русский организм на враждебные таборы, поборивающие друг друга с крайним остервенением".
Какова духовная сущность украинства? В его основе – гордость, осознание некоей собственной исключительности. Это грех ума, и врачуется он так же, как и ересь, – исповеданием, извержением из себя греха (в индивидуальном порядке в Таинстве Покаяния), его осуждением и возвращением к добродетели любви по отношению к своим ближним.
Чтобы никто превратно меня не понял, поясняю: в призыве бороться против украинства – та же мысль, что и в призыве бороться против всякого греха. Ненависть ко греху не должна распространяться на тех, кто им поражён. Они, напротив, заслуживают сожаления и сострадания, как заблудшие. Обличая грех, мы должны молиться за обладаемых им – в противном случае можем чрезмерно против них ожесточиться, что станет преградой на пути к взаимному примирению.
